Любовь ко Христу и ближним стала путеводной нитью в жизни игумении Таисии, великой подвижницы России конца XIX века – начала XX века. Самозабвенно любя Спасителя нашего Иисуса Христа, матушка Таисия с самого детства предала себя на служение Господу. Ни уговоры матери, ни предстоящие радости блистательной дворянской жизни, не смогли отлучить её от любви Божией. Терпеливо снося скорби и поношения, болезни и преграды, она сподобилась от Господа тернистого монашеского игуменского креста, став поистине любящей, заботливой матерью не только для вверенных ей Господом сестер Леушинской обители, но и для каждого человека, входящего в её жизнь, обращающегося к ней за помощью. Познав любовь в том, что Христос положил за нас душу Свою (1Ин.3:16), матушка, следуя примеру Господню, полагала душу свою за всякого человека.
Милостивая к страждущим и обездоленным, она примером своей жизни учила тому современников, преподает в том урок и нам. Так, подвизаясь в Тихвинском Введенском монастыре, матушка Таисия тайно устраивала обеды для нищих на Пасху, на которых сама прислуживала «дорогим гостям, в лице которых видела Господа».
Игумения Таисия всеми силами старалась укоренить в Леушинском монастыре традиции благотворительности. Несмотря на то, что Леушинская община была крайне бедна и сестры терпели нужду, даже в таком положении настоятельница находила возможность помогать нищим.
Характерной чертой матушки являлась ее сострадательность. Игумения Таисия воспринимала чужую боль как свою и стремилась, по мере своих сил, облегчить ее. В послужных списках насельниц Леушинского монастыря неоднократно встречаются упоминания, что они приняты в обитель как сироты или из сострадания к физическим и умственным недостаткам. При монастыре имелось несколько гостиниц, значительная часть помещений в которых была отведена для нищих и убогих, которые жили бесплатно и питались от монастырского стола. Кроме того, матушка устроила при монастыре женское училище, в котором обучались и содержались за монастырские средства дети-сироты, при этом обитель брала на себя обязанности по дальнейшему их трудоустройству.
Протоиерей Николай Шиловский, отмечая любовь к ближнему, милосердие и сострадательность матушки, в день её отпевания произнес такие слова: «…оставив нас телом своим, ты, дорогая матушка, не оставила нас душою своею в дивных уроках, какие мы черпали из личного примера твоей многотрудной земной жизни. Ты при жизни всех учила, как нужно жить в Боге и для Бога, как нужно самоотверженно служить ближнему своему; ты часто, забывая нищету и бедноту свою, делилась последним, что имела с бедняком и неимущим. Ты не могла равнодушно посмотреть на слезы ближних своих; ты не однажды протягивала руку помощи и врагам своим».
Праведный Иоанн Кронштадский, духовный отец, друг и сомолитвенник игумении Таисии, с радостью и благодарностью отмечал в своих письмах к игумении действующую в ней по благодати Божией любовь Христову, веру, а также её долготерпение, благость: «Не нарадуюсь я твоей любви о Христе и твоему усердию, выражающемуся столь разнообразно и так постоянно. По плодам их познаете их, говорит Сердцеведец Господь о людях, с коими мы живем и действуем в мире. По сладким плодам любви твоей и я знаю тебя вот уже около 35-ти лет. За все это время любовь твоя о Христе изливалась постоянно чистою струей – неоскудно везде и во всяких видах: …., а главное – помогала мне в устроении всех моих обителей; да и не перечислишь всего. Но особенно ты утешала меня своею беззаветною преданностью Христу Спасителю, словесное стадо Которого ты собрала и пасла и пасешь доселе на пажити спасительной; – за что дай Бог тебе и им всем – добрым послушницам – Царство Небесное».
Духовные плоды матушки нашли свое выражение в её широкой и продуктивной деятельности по строительству храмов, созданию церковных школ, воспитанию монахинь и пр. Отмечая активную храмостроительную деятельность игумении Таисии, священник Александр Светловский называет и её причину: желание матушки «не только среди сестер утвердить благочестие, но и народ сблизить с церковью, … ей хотелось, и она домогалась, чтобы церковность насажденная в монастыре, шла и далее за ограду его, входила бы во все стороны, проникала-бы, так сказать, во все поры бытовой крестьянской жизни».
В истории женского монашества игумения Таисия (Солопова) осталась как замечательная устроительница монастырей, многие из которых сейчас возрождены. В их числе Сурский монастырь Архангельской области и Иоанновский монастырь г. Санкт-Петербурга, Новолеушинский Иоанно-Предтеченский женский монастырь с. Мякса Череповецкого района, Леушинское Санкт-Петербургское подворье.
Роль игумении Таисии в истории женского монашества велика. Матушка Таисия духовно вырастила и воспитала целую плеяду будущих подвижниц благочестия: схиигумению Ангелину, настоятельнцу Иоанновского монастыря в Санкт-Петербурге, схиигумению Надежду, настоятельницу Сурского монастыря, 10 игумений: преподобномученицу Серафиму и Мартиниану (настоятельниц Ферапонтова монастыря), Иларию (настоятельницу Успенского Полновского монастыря), Таисию и Веронику (настоятельниц Воронцовского монастыря), Руфину (настоятельницу Парфеновского монастыря), Антонину и Маргариту (настоятельниц Черноезерской пустыни), Филарету (настоятельницу Филаретовой и Рдейской пустыней), Агнию (настоятельницу Леушинского монастыря).
Чтя ныне память матушки, задумаемся: а следуем ли мы наставлениям и советам подвижницы, её личному жизненному примеру? (В последнем, как известно, и заключается истинное почитание подвижников).
Конечно, человеку трудно забыв себя, свои желания, постоянно служить другому, как Самому Богу. Матушка дает на сей счет такую рекомендацию: «Если будешь смотреть на ближнего, как на близкого (не чуждого) тебе человека, как на собрата твоего, искупленного бесценною кровию Богочеловека и усыновленного Им Отцу Небесному, то, если в сердце твоем теплится хотя малая искра любви к Господу, ты непременно возлюбишь и ближнего твоего, ибо «любяй Бога, любит и брата своего» (1 Ин. 4, 21). Если ты будешь чаще припоминать любвеобильнейшие слова Господа: «Еже сотвористе единому сих братии Моих меньших,— Мне сотвористе» (Мф. 25,40), то никогда ничего не пожалеешь для них — ни вещественного подаяния, ни нравственных для них трудов. Если будешь почаще вглядываться в свои собственные недостатки и проступки, то ни о ком не будешь не только говорить, но и думать дурно, ибо не увидишь чужих погрешностей, когда внимание твое будет сосредоточено на твоих собственных грехах. Да если бы даже и пришлось тебе видеть сестру твою согрешающею, то помысли, что она тотчас же может покаяться, исправиться и загладить свой грех, «силен бо есть Бог возставити ю» (Рим. 14, 4), а ты, осуждающая, можешь ежеминутно согрешить гораздо горше ее и не знаешь, будет ли тебе дано время на исправление и заглаждение греха. Итак, берегись осуждения, угождай всем, считай себя худшею всех, храни любовь ко всем в сердце твоем и проявляй ее на деле; тогда будешь мирствовать и спасешься».
Наставляя смиренному мышлению, упованию не на себя, а на помощь Божию, матушка писала: «Не на свои немощные и убогие силы полагаясь, а на всемощную благодать и помощь Божию надеясь, начнем понемногу приучать свое мятущееся сердце к божественной тишине сладчайшего Иисуса, ибо Он есть «eдин Царь мира».» «Видишь,— и оправданиям Господним, то есть благоугождению Господу, не научиться без смирения и самоуничижения. Десять дев в полуночи ожидали пришествия небесного Жениха; но только половина их была принята в чертоги Его, а остальные, как не имевшие елея во светильниках своих, к стыду своему и прискорбию, не только не были допущены в чертог, но и услышали грозные слова Жениха: «аминь глаголю вам: не вем вас» (Мф. 25, 12). Смотри, чтобы этот недостаток елея не оказался и в тебе недостатком смирения и послушания, без коих угаснет твой светильник веры и мнимого усердия».
Начиная и оканчивая каждое дело молитвой, игумения Таисия наставляет так поступать и других. Так, матушка пишет о молитве: «Внутреннюю же, тайную молитву может и должен держать каждый, по слову Апостола: «Потаенный сердца человек в неистлении кроткаго и молчаливаго духа» (1 Пет. 3, 4), предстоя пред Господом. … Долговременный, неослабный труд, постоянное самопринуждение, как я сказала, потребны для стяжания внутренней непрестанной молитвы. … она (молитва — коммент. авт.) доступна и удобна при всяком физическом труде, при всяком житейском занятии, при вкушении пищи и пития, при прогулке, при исполнении общественных послушаний, и всегда и во всякое время дня и ночи, лишь бы ум и сердце внимали своему «внутреннему деланию».
Отмечая необходимость мужества в подвиге, самопринуждения в деле следования воле Божией, игумения Таисия пишет: «мы, читая и слушая повествования о великих подвигах святых, часто говорим в свое оправдание: «То были святые!.. То было в те прежние времена! А теперь и люди слабые, и время не то!» Так вот, уразумей из опыта, что и теперь есть истинные подвижницы. Не время, не место делают человека святым, а доброе его произволение и твердая воля. Молись неослабно, и Господь не лишит тебя Своей благодати».
Безусловно, такой яркий светильник веры, любви и благочестия, как игумения Таисия, не мог остататься незаметным для окружающих. Многие современники отмечали глубокую веру и любовь матушки к Богу и вверенному ей делу.
Праведный Иоанн Кронштадтский, духовный отец, друг и сомолитвенник игумении Таисии, в своих письмах часто называл матушку святой старицей, подвижницей Божией и Царицы Небесной, беззаветно преданной Христу, главу её священной, «мыслящей непрестанно, яже суть Божия», любовь матушки о Христе постоянной, чистой, неоскудевающей, слова и душу благими, сердце добрым, простым и боголюбивым.
Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Для того благодать Духа и описала для нас жизнь и деятельность всех святых… чтобы мы узнали, как они, будучи одного с нами естества, совершили всякую добродетель, чтобы и мы не ленились подвизаться в ней». Следуя совету святого, извлечем для себя из жизни игумении Таисии полезные для спасения душ наших уроки, и, с помощью Божией, постараемся, следуя примеру сей духоносной старицы, ревностно подвизаться в добродетели, учиться самоотверженно любить Бога и ближних; ум и желания устремлять к Богу; стараться, чтобы сердца наши были чистыми, добрыми и боголюбивыми.
