Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Старость, а притом и болезни предвещают мне близкий конец временной моей жизни, переселение уже не на временную, а на вечную жизнь. Юные лета мои, признаюсь, наполнены были греховною горестью. Но Господь дал мне время довольное для покаяния, яко долготерпеливый и многомилостивый, ожидая обращения моего. Но и ныне при последнем конце жизни моей, что могу сказать в оправдание себя пред Праведным Судиею, когда и правоты наши судимы будут (Псал.74, 3)? Только это: «Господи! не вниди в суд с рабом Твоим «( Псал.142, 2).
Что касается до великих благодеяний полученных мною в жизни моей от Пренебесного Отца и Создателя нашего,— не могу по достоинству принести Ему от грешных устен моих благодарения. Сколько раз сохранил Он меня в смертных случаях, без ужаса вообразить не могу. Но слава и благодарение да будет благости Его, яко сохранил мя даже до старости и престарения.
При сем прошу живущих во святой обители сей братий, а паче постриженных мною, и прочих вне обители усердствующих к ней, молиться о мне ко Господу, да не низведен буду по грехам моим на место мучений, но да вселюся в селениях праведных, идеже есть свет невечерний, и жизнь бесконечная и неизменяемая во веки веков.
Введенное мною, по благословению Высокопреосвященнейшего Гавриила Митрополита Новгородского и Санкт-петербургского, в сей обители общежитие, как было при мне, так и по смерти моей должно оставаться без всякого изменения. II ежели исполнено будет сие мое завещание, то Преподобный Отец наш Кирилл исходатайствует нам благословение Божие и не только временная благая, но паче царствие небесное, которое уготовал Бог любящим Его.
Имение, принадлежащее мне, почитайте не моим собственным, а обительным. Во все время настоятельства моего я ничего не присваивал себе, а оставлял для пользы и устроения обители; и потому родственникам моим ничего не отказываю; денег у меня спрятанных нет; и не думайте искать якобы сокровенных. Еще завещаю, когда Господь благоволить мне отойти от здешней жизни,—гроб, в котором положено будет тело мое, ничем не красить и не обивать, а просто сделать из досок; человеку грешному и сего много. О прочих вещах, как-то: о крестах, книгах, одежде и о процентной сумме по банковому билету прилагаю при сем особливое завешание. Сие писал я при изнеможении моих сил еще своею рукою, и утверждаю. Архимандрит Феофан.
Дополнение к духовному моему завещанию.
Крест, жалованный мне от покойного Государя Императора Александра Павловича, с драгоценными каменьями, и крест, присланный мне от коллежского советника Ивана Максимовича Феодорова, — оба сии креста хранить в монастырской ризнице.
Билет в десять тысяч рублей, доставленный собственно мне от покойного архимандрита Иоасафа, оставляю в пользу монастыря для получения после меня процентных денег из московского воспитательного дома сохранной казны, и поминать Преосвященнейшаго митрополита Гавриила и архимандрита Иоасафа и родственников моих. Из оных процентных денег по смерти моей за два года выдавать по пятисот рублей в Воскресенский девичий монастырь.
Келейнику моему, монаху отцу Антонию, послужившему мне с усердием до 30 лет, по смерти моей завещаю отдать книги: Четьи-Минеи, книгу Иоанна Лествичника, Новый Завет, Богословие Преосвященного Платона, две Псалтири, одну в лист, а другую в осьмушку. Из платья мною ему отдано: суконная ряса и суконный подрясник, шуба на овчинном меху и шуба на беличьем меху, и сие от него не отбирать.
Сие писал я собственною рукою своею и подтверждаю оное.
Архимандрит Феофан.
20 января 1829 г.
